Здание дома графа Толстого было перестроено в самом начале его использования. В первоначальном варианте дом был меньше. Это неудивительно, семья большая, много слуг и гостей.
Любимая комната супруги писателя. Как видим, у неё имелись кардинальные разногласия с мужем относительно того, как должен выглядеть быт простого человека.
Она явно тяготела к роскоши и только наличие мужа это стремление гасило. Правда, не до конца. Есть у меня такое впечатление, что сам граф был не чужд всем реквизитам, присущим аристократии. Это довольно приятно, проповедовать самоотречение на персидских коврах с английской чашечкой английского чая. Вместо того, чтобы сидеть на деревянной лавке в иван-чаем, можно просто жаловаться на жену, мол не даёт мне развернуться, и продолжать сидеть на персидском ковре.
Вроде бы здесь был и кабинет, но не совсем понятно, сколько у неё кабинетов и где она сидела. По мнению экскурсоводов здесь она проводила почти всё своё время, при этом находясь в спальне вам расскажут, что именно там она коротала время проверяя счета, переписывая черновики писателя и в окно наблюдая за детьми.
Теперь проходим по маленькому коридорчику в старую часть дома, как называли хозяева.
Комната, где жила одна из дочерей.
Ничего особенного, но заметьте, стулья совсем не такие, как в прошлых комнатах, заметно мягче и удобнее.
Кровать и ширма — непременное сочетание в спальне воспитанного человека.
Комната прислуги.
Здесь плотность населения повыше; Людей живёт уже двое, а комната маленькая.
Прислуги в доме Толстого было много. Это как-то не вяжется с его народным образом. Это была именно прислуга, а не помощники, живущие на равных с остальными жителями правах. Комнатки у них попроще и отношение к ним профессиональное. Такое впечатление, что его учение к нему лично не относилось никак. Да и все люди из круга его общения деньги любили и отказываться от них не собирались. В числе его друзей я не заметил разносчиков или приказчиков хотя бы. Только высший свет. Для кого тогда он всё придумывал? Для крестьян, чтобы им жилось поспокойнее? Я не буду говорить, что он для них вообще ничего не делал, но впечатление такое, что на это уходило то, что не проживала его семья. И относился он к ним не так, как к знакомым музыкантам.
Комната, в которой иногда жили гости. Платье хозяйки дома.
Комната камергера Льва Николаевича.
Личный слуга, который прожил с графом всю свою жизнь.
Лестница чёрного хода, по которой любил ходить сам Толстой.
Здесь хранились посуда и кухонные принадлежности.
В этом закутке хранились запасы: варенье, грибы и прочее.
Личные вещи Толстого.
Всё это хранится в уголке, напротив кабинета писателя.
Каждая вещь помнит самого писателя.
Велосипед хороший, английский. Как его не упёрли пролетарии, когда строили новый мир?
Вот и святая святых — кабинет великого писателя.
Как видим, он совсем не скромничал, мебель превосходная. Сидел при это он на простом стуле.
Очень интересное место, музей Толстого. Все комнаты отгорожены верёвочками и зайти никуда нельзя. Весь осмотр из узкого коридора. Множество закутков и узкие переходы. Странное сочетание роскоши и аскетизма. После осмотра я решил, что учение графа было для него не руководством к действию, а просто абстрактной теорией. Сам он этого придерживался довольно условно, в быту себе не отказывал в определённой доле комфорта и общался в основном не с народом. При этом у него была классная причина для объяснения всего — жена. Это она не давала ему повыносить всё мебель и наставить везде лавки. Особенно это чувствуется в его кабинете. Но это то, что касается его персоны. Как писатель он для меня остался на прежней высоте. Ну а то, что его собственные заявления были только сотрясанием воздуха — так это обычное дела для нашей интеллигенции.
А теперь пройдёмте в сад!
Москва, июль 2025
Дмитрий Мусатов,
