Графоманский сайт

Пора уже зиме удалиться.

Остатки снега уверенно превращаются в воду, открывая миру флору и фауну.

Особо нетерпеливые представители мира растений пытаются самостоятельно выбраться на солнце, не дожидаясь саморазрушения остатков снега.

Несколько проще торопыгам, которые могут стартовать не из земли.

Но основная масса растений с неудовольствием смотрит на торопыг, ни к чему так суетиться.

Ещё совсем немного и зиме окончательно не останется места под ярким весенним солнцем. А я в этом году только один раз успел покататься на лыжах.

Март 2016.

У меня на окне растёт виноград.

Из сухой палочки появилось несколько листьев и она всё больше становится похожей на настоящее растение. Снег растаял и я стал задумываться, как обустроить уголок с виноградом. Рано.

Одной ночи было достаточно, чтобы зима вернулась. Я планировал в выходной посмотреть, как тает снег на даче и не смотря на погоду поехал.

Кое-где на асфальте можно было разглядеть следы весны, но не более того. В лесу повсюду пушистый снег, так и хочется праздновать Новый год.

Снег таял несколько недель, чтобы окружающая природа почувствовала весну, зиме понадобилось несколько часов, чтобы всё вернуть обратно. Видимо, виноград высаживать ещё рано.

Март 2016.

Теперь мне окончательно ясно, что не хочу иметь Ладу. Ещё несколько дней назад я сомневался, я смотрел на Весту и сомневался. Вроде ничего так машина, сейчас она мне не нужна, да и вообще не нужна, но вполне может быть, что на пенсии мне понадобится недорогая, но приличная машина. Я вполне насладился преимуществами отечественного автопрома во времена СССР и перестройки, а потому сейчас предпочитаю иномарки. Но кто знает, может на пенсии мне понадобиться возить рассаду на дачу?

Но все эти размышления в прошлом. АвтоВаз никогда не станет делать нормальные автомобили. Андерсон уволен, а значит, этот завод существует не для того, чтобы зарабатывать деньги и делать нормальные машины. Андерсона уволили за то, что он не дублировал центр занятости населения и не желал покупать дерьмовые запчасти.

Во времена СССР АвтоВаз был больше, чем завод для производства автомобилей. Он был символом индустрии, он содержал все детские сады и школы города, он строил стадионы и создавал спортивные команды. Ростех думает, что ничего не изменилось. Главное для руководства нашей страны — чтобы работали школьные котельные, которые должен содержать ВАЗ, чтобы было много рабочих мест, которые должен создавать ВАЗ, чтобы работало много заводов по производству всякой дряни, которую должен куда-то пристроить ВАЗ, есть очень много чего в планах руководства, нет только нормальных автомобилей.

Пришёл наконец-то варяг, перестал покупать всякую дрянь, избавился от лишних людей и был изгнан за это. Теперь мы точно знаем, чем должен быть ВАЗ и чем он быть не должен. Никого не волнует, что несмотря на увольнения завод не встал и даже не стал работать хуже, а значит уволили бездельников, никого не волнует, что такого количества новинок в течение двух лет не то чтобы не было, но и представить себе было невозможно. Ростех волнует сокращение рабочих мест и не волнует качество автомобилей Лада.

Представители Рено и Ниссана отделываются глубокомысленными труднопознаваемыми пресс-релизами, а значит, скоро ВАЗ нарастит количество работников и вернёт посредников с никчёмными, но родными, сиденьями и кнопками. Это не страшно, не было у нас в стране нормальных автомобилей и не будет. Просто мне придётся на пенсию присмотреть себе что-то из Рено или Ниссана, но ведь они близкие родственники нашего автопрома.

В период кризиса происходит падение производства и государство стремится его поддержать. Так считается, но на самом деле государство заботится только и исключительно о налогооблагаемой базе. Поддержка производства заключается в возврате части забираемого ранее. Именно так, поскольку несмотря на поддержку, налоги никто не отменяет. Всех поддержать невозможно и поэтому поддержка распространяется на избранных. Если поддерживать всех, то всем придётся что-то возвращать, а это крайне неприятно для бюджета.

Правительство декларирует поддержку автопрома. Благородно. Там занято много народу, автопром собирает вокруг себя множество сопутствующих производств, а также множество предприятий сервиса. К тому же, отечественный автопром является частью национальной гордости. Я, кстати, не уверен, что гордиться автопромом гораздо более возвышенно, чем гордиться сельским хозяйством, в частности свиноводством.

Но, выбор сделан, ставки более не принимаются. Государство стремится создать условия, при которых будет продаваться больше автомобилей, которые, в свою очередь, станут локомотивом сопутствующих производств и сервисов. Или не стремится?

Иногда вот кажется, что не стремится. Повышение стоимости бензина никак нельзя назвать благоприятным для владельцев автомобилей шагом. Это повлечёт за собой увеличение налогов и уменьшение желания ездить на автомобиле. Налоги выше, но ездят меньше, не уверен, что это кардинально прибавит налоговые поступления. Городские власти совершенно не следят за парковками. Новые торговые центры не обязаны обзаводиться стоянками, соразмерными потенциальной посещаемости. Улицы стремятся сделать комфортными для пешеходов. Я уж не говорю о государственных учреждениях, там вообще нет никаких парковок. Так о какой поддержке автопрома мы говорим?

Человеку предлагают поскорее купить побольше автомобилей, чтобы ими невозможно было пользоваться. Как по-вашему, это похоже на поддержку? Вот вы тащите тяжёлую сумку в гору, а сверху вам множество советов даёт добровольный помощник, чтобы потом всем рассказывать «как мы сумку в гору тащили».

В последнее время много разговоров о толерантности и политкорректности. Вещь в принципе неплохая. Смущает только избирательность применения подобных вещей. Смущает некоторая односторонность применения принципов терпимости и общежития. Вот, например, церковные праздники.

Что мы имеем с этими праздниками с точки зрения толерантности? Православные требуют отменить по радио и телевидению все развлекательные программы и ходят с крестным ходом. С их точки зрения это вполне себе толерантно. Нельзя им развлекаться — закрыли ТВ, нужно им ходить с хоругвями — ходят. Всё просто замечательно. Но как быть с толерантностью неверующих? Им никак не хочется тосковать вместе с православной общественностью, им подавай комедии и пиво. Как быть с ущемлением их прав?

Толерантность одних как-то стремительно обживается за счёт личной территории других. Если православному не по душе развлечения — можно запросто не включать телевизор. К чему всех заставлять исправлять свои собственные ошибки? К чему всех обвинять в своих слабостях? Если ты не в состоянии заставить себя не включать телевизор несколько дней в году, то почему вся страна должна оставаться без обычного образа жизни? Пусть обходится без развлечений тот, кому это нужно, а не вся страна.

Ещё один нюанс, почему я должен ломиться через внезапно образовавшиеся пробки в объезд своего обычного маршрута домой, когда другие идут колонной по этому же пути? Почему они же ворчат, когда я праздную победу нашей сборной на улицах родного города? Опять всё сваливается в одну сторону, какая-то однобокая толерантность получается. При этом я ещё не соотносил всё это с приверженцами других религий, у них-то совершенно другой график жизни.

Как же всё это поместить в контейнер толерантности и общежития? Очень много всего нужно запихать в маленькое пространство личной жизни. Как быть со всеми пожеланиями и мечтами? Очень просто, пусть они остаются в личном пространстве. А в общественном пространстве пусть остаётся только общее. Про новый год говорят меньше, чем про религиозные праздники. А у нас по конституции государство отделено от религии. Дома пожалуйста, иконы и мантры, а на центральной площади — новый год и 9 мая.

Мне казалось, что толерантность — это прежде всего не мешать другим, а оказалось, что это расширение своего пространства за счёт других. Что-то в этом есть порочное и циничное. Толерантностью называют что угодно, чтобы прикрыть меркантильные и эгоистичные планы. А толерантности в её изначальном виде нет в нашем мире, и, судя по всему, не было никогда.