В проулках и переулках очень страшно ходить становится. Совершенно не остаётся солнечного света. Он прячется. Он не доходит до человека, его останавливают высокие заборы. На широких улицах это незаметно, а вот в маленьких переулках это просто беда.
Заборы могут быть разными. Они могут грозно нависать над прохожим кирпичной кладкой. Я думаю, что даже средневековым жителям замков и крепостей они не покажутся легкомысленными и ненадёжными. Заборы могут быть из железных листов, могут быть из других подручных и надёжных материалов. Высота забора может быть разной. Трёхметровый забор сейчас уже никого не удивит. Кому и зачем нужны такие высоченные и глухие заборы?
В лихие средние века наличие метровой стены вокруг владения было вполне оправдано. Набеги лихих людей, происки недоброжелателей — всё это было обыденной частью существования. Сами владельцы стен временами менялись местами с лихими людьми и совершали вылазки в соседние замки, с целью пополнить казну. Всё в порядке вещей.
Сейчас вроде полиция есть и уголовный кодекс, неужели люди всё ещё боятся своих соседей? Или просто никто не желает, что все увидели, как у них гонится самогонка? Непонятно.
Люди продолжают прятаться за глухими заборами, год за годом. Никто не желает видеть соседей и общаться ними, никому не интересно посмотреть, кто проходит по улице? В советское время я множество раз видел старые ворота, которые были призваны ограждать жителей двора от непрошеных гостей, но это только в старых дворах. Новые дворы были широкие и открыты для всех.
На деревне иногда между соседями забора не было вовсе. Там все знали друг друга в лицо и по голосу. О каких опасениях могла идти речь? Ворота в старых дворах у меня ассоциировались с фильмами о революционерах и жандармах. Я даже себе не мог представить, что со временем у меня появится возможность наблюдать новые огромные ворота на загородных участках.
На фоне большого забора трудно поверить в идею всеобщей любви и братства. Что же это за сплочённость и единение всего народа, если каждый норовит как можно лучше обособиться и никого не видеть и не слышать. Получается, что у нас каждый сам по себе.
Все смотрят телевизор, внимательно слушают новости о всеобщем объединении вокруг национальной идеи и идут строить забор, чтобы чувствовать себя уютно, в уединении. Объединение вокруг великой идеи — это одно, но никто не говорил, что нужно объединится вокруг идеи улучшения жизни в родном городе. Только великие идеи могут проникнуть в ум нашего человека и там поселиться.
Мы готовы на полчаса в неделю сойтись, для того, чтобы сказать решительное НЕТ лихорадке Эбола или очередной выходке сомалийских пиратов. Но после этого сразу домой, за высокий забор, думать о высоком. Проще думается, когда знаешь, что никто не отвлечёт от мыслей.
Д.Мусатов