Не понятно, зачем называть фильм именем книги, если кино к книге имеет весьма отдалённое отношение. Кроме имён героев ничего другого из книги нет. Сюжет пошёл прахом, идеи подменены, смысл искажён. Назвали бы кино по-другому, вопросов бы не было. Кино с названием книги должно быть скорее маленькой копией книги, нежели размышлениями на тему книги.
Принципиально изменён взгляд на жизнь писателя Банева. Вселенская тоска за человечество уступила место беспокойству за дочь. Жену его выкинули из странного города, а сам город претерпел значительные изменения. Дождь расширился до вселенских масштабов. Книжный Банев был горд своей верой в человечество и его идеалы. Этим он гордился всё немногочисленное время, свободное от пьянства. В кино он не пьёт. В книге он был диссидент, сосланный в сказочный город на исправление. В кино он государственный деятель, эксперт. Уже это никак не может связывать книгу и кино. Персонаж подменён. На остальных в кино пришлось очень мало времени и потому их порезали не так значительно. В книге всё строилось на отношениях многочисленных героев. Кино — это монолог Банева.
Каким-то странным образом взгляд изнутри заменили небольшой разведкой боем. Герой набежал, чего-то подсуетился, чего-то сделал и всё хорошо. Логично и красиво. Ни тебе противоречий, ни сомнений, ни метаний. Герой просто заскочил на площадку последнего вагона, схватил что-то и дал дёру. Книжный герой жил событиями города и его жителей. Он видел, как всё начиналось, как развивались события и менялись характеры. Очень непросто изменить своё отношение к человеку, которого знаешь давно. А всё вокруг менялось, и люди тоже. Он пытался понять, что всё это значит, где правда. Можно ли увидеть правду во время кавалерийского набега?
Книга не давала ответов, она только задавала вопросы. Их было много. Кино решило зрителя подтолкнуть к ответам.
Попробуем посмотреть, в какую сторону подталкивало кино. Новое вытесняет старое и старое упирается всеми силами. Классический вариант. Но не стоит мыслить шаблонами. Что это за новое? Дождь и тоска. Все эти новоявленные пророки удивительно скучны и тоскливы. Мне не верится, что из печали может вырасти хоть что-то путное. Что-то хорошее может появится из позитива. Плохое настроение не может подвигнуть на благие поступки. В хандре неизменно видятся только негативные вещи. Если наши новые герои постоянно грустят, как они могут увидеть во всех остальных хоть что-то положительное. Такая вселенская грусть в состоянии только уничтожать. Строить может только счастье.
Откуда у наших людей устойчивое мнение, что для познания истины непременно нужно страдать и мучиться? Почему никак нельзя открыть истину в хорошем настроении? Мне кажется, что истину может познать только счастливый человек. Именно радость, а никак не грусть, может открыть дорогу к познанию истины.
Впрочем, всё зависит от общепринятой практики. Как детей воспитали в самом начале жизни, так они скорее всего и будут дальше жить. Мокрецы утверждают, что «дети их поняли». Взрослые не в состоянии своим закосневшим мозгом воспринимать новое. Может быть. Но может быть они первыми успели запихать в детские мозги своё мировоззрение. Там ничего не было и первое, что попало в детские головы, там и осталось.
Впрочем, новое мышление при внимательном рассмотрении уже не кажется столь новым. Первое, с чего начинает новое мышление, это попытка отказаться от всего, что было до этого момента. Как-то это чисто по-человечески, сначала всё разрушить, чтобы создать жизнь заново. Мы постоянно что-то разрушаем во имя новых идей. Это научило хоть кого-то хоть чему-то?
Мне кажется, что сама попытка рекламы идеального мира является преступлением. Такого мира быть не может. Только маленькие дети могут поверить в такой мир без сомнений. Поверят, чтобы позднее разочароваться. Только потерянные и мрачные люди могут разрушать всё вокруг себя для строительства идеального мира, где всем хорошо. Они так думают, а заканчивается всегда тем, что разрушение удаётся, а со строительством идеального мира возникают проблемы, неразрешимые.
Удачливым и счастливым людям нет нужды всё вокруг рушить. Они смогут изменить к лучшему то, что уже есть в наличии.
В главных ролях: Григорий Гладий, Римма Саркисян, Леонид Мозговой, Алексей Кортнев
Д.Мусатов